Заклинатель - Страница 76

Зверев вздохнул. Теперь ему предстояло выполнить обязанности по сохранению рода бояр Лисьиных и князей Сакульских. Но он никак не знал, с чего начать. Что, просто прыгнуть на девушку, с которой познакомился, считай, всего минуту назад? С другой стороны — вроде как раз так и положено. Он облизнул губы, наклонился, чтобы поцеловать невесту, — но она вдруг отпрянула, отвернулась:

— Нет, не нужно!

— Что не нужно?

— Не надо меня трогать! Не надо, пожалуйста! Неудобно… Я стесняюсь.

Тут Зверев уже просто опешил:

— Как же ты в браке жить собираешься, если я тебя трогать не стану?

— Но я не хочу!

— Какого ж черта тогда замуж пошла?! — не выдержав, повысил голос Андрей.

— Дядя сказал: нужно. Не то в девках останусь, а княжество в казну отойдет. Нужно ребеночка родить.

— Как же ты его родишь?

— Бог даст… Я молиться буду. А ты… А ты с девками развлекаться можешь. У тебя ведь есть, вестимо? А я так, в светелке с рукоделием посижу. Ты ведь теперь князь, так что не отберут теперь имение.

— Ой, мама… — Андрей поднял крынку, понюхал, отхлебнул. Нет, это был квас. Значит, это не ему мерещится, а у невесты что-то с головушкой не в порядке. Чем же тогда ей так по мозгам дало? На пиру не пила, курить или ширяться здесь еще, слава богу, не умеют. Тогда откуда это у нее в крохотной тыковке?

— Ты хоть знаешь, откуда дети берутся?

— Отец Ануфий сказывал, что во грехе. По Божьему благословению. И рожать надобно в муках. Так грех совокупления искупается. А богоматерь наша, — Полина перекрестилась, — безгрешно зачала. Коли молиться искренне и много…

— Мама… — схватился за голову Зверев. — Все-таки подсунули…

— Я тебе верной буду. А Бог даст, и дети у нас безгрешные появятся.

— Ага, — вспомнил Андрей, ради чего весь этот кошмар затевался, — продолжатели рода. Что будут урожденными князьями. И которым имение это, где мы гуляем, подарено будет и Лисьиным, и Друцким.

Кое в чем Полина была права: ласкаться с очаровательной Варварой было бы куда приятнее. Кое в чем не очень: на Бога надейся, а сам не плошай. И да простит его Господь за столь похабные мысли.

— Эй, голубки! — постучали снизу. — Не хотите ли чего поведать? Не хотите ли друзей проведать? Не хотите ли курочки отведать?

— Далась им эта курица! — сплюнул Андрей. — Этак закукарекать недолго. — Он громко крикнул: — Отстаньте, мы заняты! — А потом тише добавил: — Первая брачная ночь у нас.

Брачный договор — брачным договором, но нужны и дети. Они вроде как должны инициировать вступление в силу оговоренных в контракте конкретных условий о переходе права собственности и прекращения юридических разногласий.

— Тьфу, какая хрень в голову лезет, — опять сплюнул Зверев. — Вроде и слов таких раньше не знал.

Однако Варя тут уж никак не поможет, это факт. Рожать должна княгиня. Вот ввязался в историю!

Андрей опять повернулся к девушке, протянул руку, собираясь погладить ее по волосам, но Полина отпрянула:

— Не надо, боярин. Грех это плотский, нехорошо.

— А клятвопреступление — хорошо?

— Какое клятвопреступление? — испугалась она. — Я своих обещаний…

— Ты о чем сегодня в церкви клялась? Слушаться меня безропотно, все приказы исполнять, подчиняться во всем. Жена да убоится мужа своего! Я тебе муж или не муж? Перед Богом клялась! Опусти руки и стой спокойно!

Полина открыла рот, словно собиралась возразить, закрыла. Медленно вытянула ладони к полу.

— Давно бы так, девочка, — погладил ее по голове Зверев, обошел, распустил шнуровку на спине, толкнул края парчи вперед, стянул вниз рукава.

Он думал, платье упадет — но оно застряло на поясе, и пришлось скидывать его через голову. Невеста осталась в легкой сатиновой рубахе, уходящей вниз, в широкие юбки. Андрей развязал одну, вторую, третью, четвертую, пятую…

— Господи, да сколько же их!

— Семнадцать, — тихо ответила девушка.

Юбки упали на пол, лишь когда на ней остались две нижние, полотняные. Андрей развязал завязки и на них, чуть отступил. Теперь, оставшись в одном исподнем, Полина выглядела уже не такой толстой, как раньше, но все равно оставалась изрядной пышечкой. Она смущенно переминалась с ноги на ногу, отводила глаза, но пока не перечила. Зверев аккуратно развязал тесемки на вороте ее рубахи, потянул края в стороны. Ткань заскользила по плечам вниз — девушка вдруг пискнула, вскинула ладони, закрывая грудь.

— Опусти руки, — холодно и твердо приказал Андрей.

Она подчинилась и рубаха упала на ворс ковра.

Зверев повел подушечкой пальца от ее горла по плечу, потом по крупной груди через сосок, через второй, вниз по боку до бедра, затем, через живот, к другому. Полина мелко вздрагивала, словно время от времени он причинял ей боль, иногда очень тихо, жалобно попискивала, но сохраняла покорность. И хотя живот ее заметно выпирал вперед, о талии ее тело не имело понятия, а бедра были почти вдвое шире, чем его, девчонка все равно была соблазнительна: чистая, невинная, даже не подозревающая, что ее ждет.

— Ложись в постель. — Он откинул покрывало, сам быстро разделся, вытянулся рядом, навис над ней, вглядываясь в лицо. — Закрой глаза.

Она сомкнула веки, и он по очереди поцеловал их, потом кончик носа, опять прикоснулся к губам, которые так долго и старательно прятали от него подружки невесты.

— Жена…

Его ладонь скользнула по телу девушки, опять притронулась к груди, к ее бедрам, коснулась кудряшек внизу живота. Княгиня Полина, может быть, и не знала, откуда берутся дети, может быть, верила в силу молитв — но ее тело считало совсем иначе и отзывчиво вздрагивало от нежных прикосновении, становясь горячим, открытым, тяжело дыша, часто-часто пульсируя жилками на висках.